Отправлено: 23.12.09 21:06. Заголовок: Описание Виндарии.

Никто никогда не сможет с точностью передать в словах красоту незыблемого королевства… даже жители его не перестают день за днем поражаться и восхищаться картиной светлого времени суток Виндарии!..
Днем государство неописуемо красиво, и не сравнимо ни с каким иным. Белоснежные облака, как невесомая и мягкая вата, проплывают по лазурному небосводу, как ускользающая временная нить – так гладко, медленно, таинственно и так печально невозвратимо… неутомимый, теплый ветерок дерзко касается зеленых травинок и слабеньких полевых цветов, заставляя тех трепетать, склонившись и прогнувшись под буйствующей владыкой. Яркие лучи золотого солнца прорезают собой пропитанный ароматом лесов и полей, горечи и любви, интриг и колкости, дрогнувший теплом воздух.

«Франциск, Франциск, мой дорогой, мой любимый!.. Ах, сколько всего мне надобно тебе рассказать, но сожалею я о том, что все в письме сим не уместить…Ты обязательно должен – слышишь? – должен! посетить Виндарию. О, это не просто королевство, это же мечта, коя явиться осмелится лишь в самых безрассудных снах!
Ах, эти могучие ели, словно держащие своими широкими ветвями лазурный и чистый небосвод! О, эти отдающие ароматом пихты и можжевельники… нет-нет, но что же до лесных цветов?.. Как дивен и тонок их неописуемый аромат, как они красивы, как невинны и легки! Я как-то раз осмелилась прикоснуться ладонью к шипам диковинного вьюна, что обвил своим изогнутым и черствым стеблем искусную мраморную статую в поющем весною саду. Он ранил мою кожу, но как же красиво он цвел!.. Хотелось бы видеть прелесть всю эту на закате… А еще я видела цветок. Такой, что будет краше роз и орхидей! Лепестки его подобны крыльям бабочки, так изумительны и так необычайны.
Ох, этот романтичный уголок – Виндария! Ты бы видел лишь, как восхитительно строги и неприступны изящные, горделивые храмы, прорезающие своими острыми шпилями самое сердце неба. Их переливающиеся, подобно живым картинам, при лучах солнца витражи заставляют сердце в груди встрепенуться и забиться с учащенной силой; эта готика вынуждает кровь кипеть от страсти к сумасшествию. Они так мрачны, но, видит Бог, в них прелесть вся ландшафта…»

Из письма мадемуазель Анжелики.

Но у медали две стороны. И Виндария, подобно ей, меняет свою легкую красоту на жесткость готических картин со сменой времени суток…
Вместо лазурного и бескрайнего небосвода над землею навис черный и непроглядный, будто латекс, палантин. Лишь редкие, рискующие звезды выглядывают из-за черных ночных туч на затянутом мрачностью небе. А во главе, пытаясь спастись от окутывающего черного дыма, как от проклятья, королева сумрачного карнавала – жемчужина Луна. И не гордые ели ветвями своими поддерживают небо, а корявые, иссохшие чудовища, распустившие свои колючие кривые ветви, как цепкие лапы, для объятий… и не прекрасные бабочки порхают над полями, а кровопийцы, черные летучие мыши пронзают взмахами своих крыльев пропитанный сыростью туман, оседающий на землю… Вместо легких полевых цветов – заснувшие колючие бутоны, вместо шумных и бурных рек – немая гладь раскинувшихся опасных вод.
И в это самое время, скрываясь от мирных людей и инквизиции, редкие личности, смеющие шепотом в тишине назвать себя ведьмой или колдуном, варят в котлах славу или заговаривают смерть…

«Франциск… я сделала то, что хотела, о чем тебе говорила… я… я видела… С замиранием сердца, все еще со скованной страхом душой пишу я тебе, что Виндария ужасна! Она ужасна в ночь, она страшит меня, я боюсь ее!.. Ох, беда тому, кто проснется посреди ночи и выглянет в окно.
Я вышла, чтобы прогуляться и – страшно вспоминать! – но как пугающе клубился туман под ногами. Я пошла по тропинке, но она казалась мне испачканной каплями чей-то крови!.. Ах. Но я, свой путь продолжив, вышла в парк… в парк… ведь это должен был быть парк, но вместо красивых аллей, я увидела лишь высокие кусты крапивы и терновника… а за ними… о, Боже!.. за ними я узрела то, что лишила меня дара речи! Там было кладбище! Кресты, надгробия, увядшие цветы, безумно страшные и ужасные черные вороны, одним лишь карканьем своим сводящие меня с ума! А посреди… в центре… стояла та самая искусная мраморная статуя, обвитая все тем же стеблем вьюна. Но только цвета он был ярко-багрового, и шипы острые на нем красовались!.. Ты знаешь… я коснулась ладонью своей этого ядовитого цветка… но понимаю, что зря! Ибо один его шип сильно ранил кожу мою, впившись в ладонь! И в тот момент бежала я прочь. Цепкие ветви деревьев цепляли подол моего плаща, дергали за локоны, а мне хотелось домой… мне было страшно…
Я видела его. Да, тот самый собор. Господи, я ничего никогда не видела более зловещего и пугающего! Вся его красота сейчас стала мрачной, он будто бы звал меня своей высокомерной молчаливой усмешкой с витражей… словно души умерших стонали в его каменных стенах… Я убегала, пока вдруг… передо мной открылась отдаленная, одинокая могила, огороженная живой оградой… за ней, возле надгробия, стояли трое. Я долго приглядывалась, что бы узнать, кто это. И когда они повернулись, я едва сдержала крик.. Я хорошо запомнила лица тех, кто там был. Я знала этих людей. Это были два принца Виндарии и их сестра…»

Из письма мадемуазель Анжелики.